Истории Выживших (сборник) - Страница 67

За стеной послышался хруст битого кирпича. Кто-то пробирался прямиком к пролому. И этот кто-то явно готов среагировать на опасность. Я задержал дыхание, стараясь унять сердцебиение. «Мотор» разошелся не на шутку. Казалось, его удары слышны по всей округе. Вдох, еще один, так, чтоб продрало легкие. Немного отпустило.

Тем временем невидимый пока мародер остановился возле прохода и замер, не решаясь заглянуть внутрь. Вскоре любопытство пересилило. В проеме показалась голова в размалеванном мотоциклетном шлеме. Я замер, не в силах пошевелиться, мысленно отсчитывая секунды. Говорят, решение, которое первым приходит в голову, – максимально верное. Срабатывает инстинкт самосохранения, призывая к действию. Но тем и отличается профессионал от любителя, что всегда имеет в запасе доли секунды, взвешивая, доверять ли инстинкту. Я относился ко второй категории, потому сделал то, что первым пришло в голову. Перехватив автомат, со всей силы вмазал байкеру прикладом по голове, метя в основание шеи. Противник оказался на голову выше меня, и удар прошел вскользь. Только потом до меня дошло, что попал прямо по шлему, который защитил владельца. Но это потом.

Получив сокрушительной силы подзатыльник, кочевник мешком повалился на пол, не издав ни звука. Обрадованный, я прислушался, пытаясь успокоиться, и выглянул в проем. Никого. Где второй? Видимо, остался возле мотоцикла, поджидая товарища.

Это играло мне на руку. Надеясь на удачу, я рванул к забору. Дальше – через степь к Лесу. Шансов мало, но это единственный выход. По крайней мере, можно залечь в траве, где с наступлением сумерек спрятать можно даже танк. Лишь бы добежать.

Я стремительно пересек площадку караульного города и подбежал к дыре в заборе. Когда до разбитой плиты оставалось не более двух метров, проем перегородил здоровенный детина в черном балахоне с автоматом наперевес.

– Оп! А ну замри! – крикнул верзила, направляя ствол мне в лоб.

Понимая, что сейчас нахожусь на грани жизни и смерти, я сделал вторую глупость. Не добежав буквально метр до байкера, встал как вкопанный. Видимо, сработал эффект неожиданности. До уха донесся еле различимый свист, и в следующую секунду страшной силы удар опрокинул меня на землю. В голове словно разорвалась граната. Я перевернулся на спину, тщетно пытаясь встать. Автомат улетел в неизвестном направлении. К горлу подкатила тошнота. Ноги отказали, по лицу потекло что-то горячее. Через секунду надо мной склонилась голова в приснопамятном шлеме и почему-то женским голосом воскликнула:

– Сука!

После чего сознание полностью померкло.

Боль пришла внезапно. Буквально ворвалась в мозг, заставляя открыть глаза. Надсадный кашель вырвался из глотки, сменяясь хрипом. Воздуха не хватало, к горлу подкатил тошнотворный комок. От неожиданности я попытался встать и тут же упал. Спустя секунду понял, что лежу голым на сырой земле. Руки и ноги оказались крепко связаны, лишая возможности нормально двигаться. Внезапно кто-то сильно пнул меня в бок, заставляя перевернуться на спину. Рефлекторно спасаясь от удара, я дернулся, пытаясь сменить положение. В шею тут же впился прочный кожаный ремень, сконструированный по принципу удавки. Вывернув голову, обнаружил, что пристегнут к толстому столбу, намертво врытому в землю. От него тянулась короткая цепь, не более двух метров длиной, заканчивающаяся ошейником.

Раздался смех.

– Очнулся, сучонок?

Надо мной склонились двое.

Один из байкеров присел на корточки с зажатым в руке факелом, приблизил лицо вплотную. В нос резко пахнуло перегаром какой-то жуткой бормотухи.

– А мы уж заждались. Пришлось разбудить. Сколько можно валяться? – Кочевник радостно заржал, обнажив гнилые зубы. – Видать, знатно тебя Маня пращой приложила, раз так долго кемарил.

Его напарник, верзила, на которого я наткнулся возле пролома, громогласно загоготал, оценив юмор.

– Ага, – здоровяк почесал длинную бороду, – думала, ухлопает крысеныша. А он, вишь, живучий.

Парочка вновь заржала. Первый вновь склонился ко мне, сдвинув на затылок старый танковый шлем, из-под которого торчали слипшиеся космы грязных волос. От давно немытого тела жутко воняло. Я ненароком подался назад. Кочевник тут же отреагировал:

– Что ты кривишься, скотина?! – проорал он, одной рукой схватив за ошейник, сдавливая мне горло. Во второй появился пистолет, который байкер прижал мне ко лбу, одновременно снимая с предохранителя. – Я тебе щас мозги вынесу, тварь!

– Это Манина добыча… – нерешительно прогудел второй.

– Да плевал я на эту Маню! Что, если она Драго дает, так ей все, а нам ничего?!

Кожаный ремень впился в горло, дышать стало нечем. Я задергался, безрезультатно пытаясь глотнуть воздуха.

– Вонючка! – раздался чуть поодаль низкий женский голос.

Кочевник тут же отпустил меня, резко переменившись в лице.

Парочка уставилась в сторону. Спустя минуту в пятно света, отбрасываемого факелом, вышла группа людей. Я повернулся на звук, подслеповато щурясь подбитым глазом. Впереди небольшой группы кочевников стояли мужчина и женщина. В первом тут же узнал Драго – по характерной лысине, украшенной сложной татуировкой, о которой ходили чуть ли не легенды. А вот девушку видел впервые. Высокая, стройная, затянутая в черный кожаный комбинезон, она явно выделялась на фоне остальных. Стоя рядом с Драго, она явно на полголовы выше его. А рост у бандита довольно немаленький.

В это время девушка быстро подошла к измывающейся надо мной парочке. Выхватив из набедренной кобуры пистолет, подбросила его, перехватывая за ствол. Коротко замахнувшись, ударила рукояткой по лицу собиравшегося меня убить байкера. Тот взвыл, прикрывая рукой разбитый рот, и упал навзничь. Кочевница отвесила ему пинка, метя высоким, почти до колена, сапогом в живот. Перевернувшись на бок, Вонючка лежал, не решаясь встать.